Главная » Статьи » Плато Укок » Тайны плато Укок. |
...Зима уже побелила улицы и деревья, когда я шел по улице Вавилова, в лабораторию Института этнологии и этнической антропологии. Я давно ждал приглашения от одной из ведущих сотрудников лаборатории Татьяны Сергеевны Балуевой, которая работает с пазырыкской «принцессой». Но проходили недели, месяцы, а приглашения не было. И вот наконец-то... Спустившись в подвал нужного дома, я вступил в необычный мир. Это была вселенная ликов ушедшего. На полках, в коридорах, в комнатах — гипсовые лица, покрытые бронзовой краской или отполированные, как мрамор; лица людей безымянных и исторических личностей — от палеолита до прошлого века. Всего в лаборатории этих слепков около трехсот. И самая последняя из них — «принцесса» с Укока, скульптурную реконструкцию лица которой только что закончила Татьяна Сергеевна. Балуева разрешила мне совершить небольшую экскурсию по этой галерее портретов. Вот люди из древнего Сунгиря под Владимиром, обосновавшиеся там после ухода ледника двадцать пять тысяч лет назад. Рядом с ними — люди бронзового века, бесстрашные воины как с дикой природой, так и с себе подобными. В эпоху раннего металла получил довольно широкое распространение массивный «древнеевропеоидный» тип лица. Такие люди встречаются и сегодня: по неведению мы можем счесть их «потомками неандертальцев», хотя на самом деле их череп имеет современное строение. Здесь скифы-европеоиды и представители родственной кочевой культуры — сарматы Прииртышья с сильной монголоидной примесью. Семиреченские саки. Кушанская царевна из погребения I века до н.э. Тилля-Тепе на севере Афганистана. Лицо ее европеоидно, но голова дынеобразна — она была сдавлена в детстве повязками по кочевому центральноазиатскому обычаю, сдавлена до такой степени, что корону царевны вначале приняли за игрушечную — не налезала даже на кулак. Кстати, Татьяна Сергеевна Балуева воссоздала череп царевны из кусочков... Тут славяне разных племен — из-под Белоозера и со Старой Рязани.
Славяне послемонгольской эпохи — и ошибался Александр Блок — нет,
глаза-то у них, может, и жадные были (и руки загребущие, как доказала
история), но не узкие, не азиаты они... Зато по соседству и вправду
азиат, но не чисто монгольский тип — это сам грозный Тамерлан. Чуть
подальше — восстановленный Герасимовым византийский лик Ивана Грозного,
в жилах которого текла кровь коварных греческих императоров. Казачий
атаман Сирко, исследователь Камчатки Крашенинников... А вот и совсем
близко к нам: у самого выхода из «галереи» стоит бюст старого
скуластого карела — это Архиппа Перттунен, он же Архип Пертуев — один
из основных рунопевцев «Калевалы» в прошлом веке. Он не похож на
финнов-суоми; типичный финн — скорее, сам собиратель эпоса, академик
Петербургской Академии Элиас Леннрот, запечатленный прижизненно... ...В то утро над Чуйской долиной голубело чистое небо, и лишь вершины отдаленных Курайских гор на востоке были покрыты прозрачными облачками. Автобус, полный темнолицых алтайцев, быстро мчался на север по знаменитому Чуйскому тракту к Горно-Алтайску. Вдалеке проплывали снежные цепи гор, к самой дороге подступали живописные ущелья, их сменяли треугольные, покрытые снизу доверху горными лесами склоны, они расступались долинами, в которых скрывались поселки. Некогда по трудной верховой тропе, вдоль реки Чуй, ходили караваны отчаянных «чуйцев» — купцов из Бийска, торговавших с Монголией и Китаем. И лишь на заре нашего столетия при помощи динамита была проложена проезжая дорога, облегчившая связь с отдаленными районами Алтая. Час шел за часом, минуло обеденное время, мы проехали поселок Онгудай, расположенный в котловине, в двухстах пятидесяти километрах от Горно-Алтайска; этот поселок был как бы естественной границей между скотоводческими районами, где жили в основном алтайцы, и земледельческими, населенными русскими. И тут я заметил молодую алтайку в розовом костюме, сидевшую недалеко от меня. Ее горбоносый профиль так живо напомнил мне лицо укокской «принцессы»... Точнее рисунок-реконструкцию, его мне показывали в лаборатории на улице Вавилова еще до моего отъезда на Алтай. Уже тогда Балуева работала над «принцессой». Я с нетерпением ждал остановки автобуса. Наконец он притормозил у горного источника, вырывавшегося струями из пасти деревянной медвежьей головы. Пассажиры вышли, вышла и девушка. Теперь я мог разглядеть ее анфас. Я увидел продолговатое лицо с тонкими чертами и монгольский разрез глаз. Однако оно не напоминало ни округлые лица казахов, ни более прямоугольные алтайцев. Завязав с девушкой разговор, я выяснил, к своему изумлению, что, хотя живет она в Семипалатинске, однако бабка ее родом из Чуйской долины, отделенной от Укока лишь одним перевалом! Было ли это совпадением? Разговоры предшествующих дней в экспедиции археологов, сверкающая красота гор разбудили воображение — я полагал, что передо мной живой прототип пазырыкской «принцессы». К моему отчаянию, девушка, несмотря на все проявленное мною красноречие, наотрез отказалась фотографироваться... Но теперь, увидев скульптурное лицо в лаборатории, я не жалел, что получилось именно так. Увы! Все мои предположения, равно как и Натальи Викторовны Полосьмак, первооткрывательницы мумии, о смешанных европеоидно-монголоидных чертах «принцессы» рассыпаются точно карточный домик. Я вижу узкое лицо представительницы европеоидной расы, с высоким лбом, обрамленным косами, с высоким, как говорят специалисты, носом, то есть заметным, выступающим. Оно привлекательно, хотя выглядит, может быть, постарше данных Татьяной Сергеевной 20-25 лет, что, вероятно, объясняется тяжелыми условиями жизни и ранним взрослением. Впрочем, как выглядело это лицо в день смерти, по костным останкам не установить — на губах играет слабая улыбка вечности... Это лицо дочери тех племен, что по крайней мере с раннебронзовой эпохи афанасьевской культуры, с III, а то и IV (по предположениям В.И.Молодина) тысячелетия до н.э., населяли Евразию до берегов Байкала. Конечно, лицо «грацилизировано» развитием культуры — выше и уже, чем у «бронзовых» людей; черты более твердые, нижняя челюсть мощнее, чем у славянки XII века. Однако мы вполне могли бы встретить такое лицо сегодня на наших улицах... — Татьяна Сергеевна, а какова технология создания скульптурных реконструкций?
После встречи с «принцессой» в лаборатории я решил, что пазырыкская тема для меня завершена. И вдруг — сюрприз, письмо из Новосибирска. Оказывается, после моей летней поездки на Укок, в урочище Бертек, в одном из новых курганов (Верх-Кальджин-2), оказавшемся неразграбленным и с мерзлотой, обнаружили костяк знатного пазырыкского воина в войлочном шлеме, сурковой шубе и красных штанах; покоился он на деревянном ложе. Это была уже вторая такая «одетая» находка на Укоке, помимо мумии. Кстати, предыдущим штанам один японский исследователь посвятил целую научную статью, так что теперь, видать, ему придется писать новую. Найденная одежда сейчас реставрируется в мастерских Института археологии и истории в Новосибирске. И ей Богу, я бы с удовольствием взглянул на результаты! Максим Войлошников, наш спец. корр. | Фото А. Семеляки и В.ОрловаИсточник: http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/1246/ | |
Категория: Тайны плато Укок. | Добавил: Черника (05.01.2010) | Автор: Черника | |
Просмотров: 524 |
Всего комментариев: 0 | |
Форма входа |
---|
Категории раздела | ||
---|---|---|
|
Поиск |
---|